(Ответвление, в котором я и Конри - парни и мы вместе)
Я возвращаюсь с войны. Ты переехал на некоторое время ко мне. То есть ты просто живешь у меня. Ты продолжаешь ездить (ну точнее, перемещаться с помощью порталов) на учебу в колледж. Ты поступил в театральный колледж на аниматора. Ты у меня такой старательный. Я люблю тебя. И любил всегда. Я всегда, на войне, в окопах, во льдах, в воде - думал лишь о тебе. И о том, чтобы не умереть. Проблема в том, что мне перестало хватать эмоций. И я решил отправиться воевать. Мое солнышко, ты плакал и просил меня не оставлять тебя. Я сказал, что через несколько месяцев я вернусь. И, как видишь, я сдержал обещание. Я воевал со всеми сразу. С религиозными фанатиками, с Бездушными, с демонами/колдунами/оборотнями/вампирами. Я должен был воевать. Я не могу без этого. Я зависим от этого. Прости меня, мое солнышко. И вот, сейчас, я иду по снежным просторам Цаарии. Снег скрипит и хрустит под моими ногами. Я уже вижу вдали свой дом. Я радостно бегу к нему навстречу. Поскальзываюсь на льду (упс, не заметил...) и падаю моськой в снег. Ауч. Зато быстро проскользил. Прямо у двери. Встаю, отряхиваюсь и открываю дверь.
-Я вернулся! Есть кто дома? - Ответом мне была тишина. Понятно, значит ты не вернулся еще с занятий. А Джеймс опять решил похитить чье-то сердце. А Царь... Наверное он у себя в огороде. Он же выращивает в Россию на продажу картошку и пшеницу (ну и хлеб делает из этой пшеницы).
Слышу, как кто-то поспешно сбегает с лестницы. Это ты. Ух ты, ты тут оказывается. Ты не веришь своим глазам и летишь ко мне и обнимаешь меня.
-Хайни! Солнце! Как я скучал! - Ты меня все так же называешь "Хайнкель". Но я же не Хайнкель, малыш. Я - Диего Ф. Рамирес.
-Я тоже по тебе скучал, детка. Как ты тут без меня? - Обнимаю и глажу тебя по голове. Мой хороший. Мой рыжик. Мой ирландец. Да-да, именно так.
-Ты не уйдешь? Не уходи, пожалуйста, так больше. Я безумно по тебе скучал. Я плакал без тебя. Мне было грустно без тебя. - Мой мальчик плакал. Как плохо. Тшш, детка, теперь я тут, рядом. Все хорошо. Я здесь и я никуда не уйду. Стоим и обнимаемся. Он - в черной кожаной куртке (видимо, ему немного холодно стало) и тёмно-серых брюках, а я в камуфляжной куртке и штанах и берцах. За спиной винтовка. Потому что в последнем бою я отстреливал мусульманских религиозных фанатиков.
-Пойдем в твою комнату? Или в мою? Как ты захочешь, туда и пойдем.
-Давай в мою. Кушать будешь? Есть салат из печёной картошки и моркови.
-О, я не против. Ща, винтовку в сундук положу. - Я кладу в сундук с оружием винтовку. И поднимаюсь за Конри по лестнице. Мы проходим в его комнату, я сажусь за стол. И он мне приносит салат.
-Приятного аппетита, зай.
-Спасибо, детка. Кто готовил?
-Я. Вкусно получилось? - Я засовываю ложку в рот, и о Боже, какой же это прекрасный салат! Обожаю своего мальчика. Он у меня талантлив во всем. Даже салат вот сумел сделать. Умница мой.
-Потрясающе. Я тебя обожаю, крошка. - Ох, он покраснел. Такой милый. Я ем, а краем глаза поглядываю на него. Внешне он никак не изменился. Остался таким же рыжиком. Я поел, а он сказал:
-Смотри, что я купил. Теперь мы можем играть в господина и слугу. - Он вытащил из шкафа черный ошейничек с шипами и поводок-цепь. Он надел на себя ошейник, застегнул его, и протянул мне поводок:
-Вот. Надень на меня. Я доверяю это тебе. Давай. - Я подошел к нему и застегнул на ошейнике поводок. Он у меня такой красивый. Как ему идет. Теперь он у меня совсем как настоящий панк. Хотя, почему как? Он и есть панк. А еще он у меня боевой. Может за себя постоять, умеет драться. Его кулаки иногда бывают покрыты кровью врагов, которые на него имели неосторожность напасть. Я им так горжусь. Сильный, мужественный, не боится постоять за себя. Улыбаюсь.
-Ты чего? - Спрашивает он.
-Да так, вот, засмотрелся на тебя. Задумался о тебе.
-Ох, это так смущающе. Можно тебя поцеловать?
-Конечно, а почему ты спрашиваешь? Тебе необязательно спрашивать. Все в порядке, дорогой Конри, это ведь ты.
-Ну все равно, как-то будет некрасиво с моей стороны, если я возьму и просто поцелую тебя. - Сажусь с ним рядом на кровать и он меня целует. Боже, ох, это так прекрасно! Я люблю тебя, милый! Он ласкает своим языком мое небо, наши языки сплетаются вместе. Сминает мои губы, пробуя их на вкус. Я в ответ сминаю его губы. Ммм, а они у него сладковатые. Вкус - мята, кажется. Он меня заваливает на кровать в процессе поцелуя. Но это я просто ему поддался. Завалить военного не так-то просто, да, Конри? Ведь он у меня совсем не силач, хотя и обладает некоторой физической силой. Мы разрываем наше поцелуйное "танго", когда становится явной нехватка воздуха.
-Тебе нравится, тигренок? - спрашиваешь ты. Хах, тигренок? Круто, теперь я тигренок. А он у меня будет...
-Конечно, мой журавлик. Люблю тебя. - И дергаю (не сильно) поводок на себя. Ты, чертыхнувшись, падаешь прямо в мои обьятия. Мой хороший. Поглаживаю тебя по голове одной рукой, а второй лезу тебе под футболку, в которой ты был. Ты снимаешь с себя куртку и она летит на пол, а сам ты отдаешься полностью в мои обьятия, обжимания и прочее...
***
-Конри?
-Ммм?
-Я тебя люблю.
-Я знаю, солнышко. Я тоже тебя люблю. Давай поспим, а? А то мне завтра на учебу.
-Хорошо, сладкий. Хорошо...
***
"Опять эти пидоры трахаются. Ну ладно. Надеюсь они не скоро сломают эту кровать. А то опять чуваков с Икеи приглашать и готовить на всех праздничный ужин..."